Торин
отложил свой
меч в сторону
и рухнул на
кровать.
Гнилосная
кровь гарпии,
с которой он
только что
сражался,
покрывала
его меч и
доспехи,
которые он
так и не снял.
Он слишком
устал, чтобы
позаботиться
об этом,
слишком
изнурен,
чтобы
чистить их
сейчас. Они
подождут до
утра. Сейчас
нужно
поспать.
Тем
не менее, сон
не приходил к
Торину. Он
вспоминал
события
этого дня,
которые
начались с
того, что он
вернулся
домой и
обнаружил,
что семья его
брата и
несколько
других
деревенских
жителей были
похищены
гарпиями,
которые
свили гнезда
в
близлежащих
холмах. Он
помнил ужас,
испытанный
им, когда один
из крестьян
рассказал
ему об этом. И
он помнил
гнев, который
закипел в его
груди,
угрожая
затопить его
душу подобно
реке,
разлившейся
после
весенних
ливней.
Он
задремал, но
сон так и не
смог
полностью
овладеть им.
Его разум
мчался через
недавние
воспоминания,
все быстрее и
быстрее
приближаясь
к концу –
концу, о
котором он
даже не думал
до того, как
задремал. К
сожалению, он
не мог
остановить
этот полет. Он
мог только
следовать за
приливом
эмоций и
наблюдать за
тем, что
произошло в
тот день.
Объединение
с
полудюжиной
мужчин и
женщин. Марш в
сторону
холмов.
Потеря двух
спутников в
первой
засаде.
Гибель еще
трех во
второй атаке.
Холмы. Продвижение
и рубка,
взбираемся
все выше и
выше,
сражение за
каждый фут на
пути к
верхнему
гнезду. Кровь
и перья. Так
много крови и
перьев.
Достигли
гнезда. Вонь! Как
отвратительно
здесь
пахнет. Тела.
Гнезда
заполнены
костями и
гниющими
телами,
некоторые
лица еще
можно узнать.
”Я не смог
спасти их”,
шепчет Торин,
и его глаза
закрываются.
“Я пришел
слишком
поздно”. Его
подбородок
опускается
на грудь и
усталость
наконец
побеждает.
Как
хорошо
спать…
Глаза
Торина
широко
раскрыты. Это
был ветер,
дующий через
открытое
окно, или кто-то
рассмеялся?
Загоготал? Завизжал?
Неподалеку,
прямо за
дверью,
слышны звуки,
которые
издавала
самая
большая
гарпия,
злобное,
отвратительное
существо,
погибшее от
его клинка, и
теперь
валяющееся
на груде тел
людей,
которых
Торин не смог
спасти. Во
всяком
случае, оно
должно было
там быть.
Схватив
меч, Торин
выскочил в
ночь.
Кудахтанье и
гоготанье
окружало его,
висело в
воздухе, как
будто бы
связанное с
вечерним
туманом. Ему
был знаком
этот звук! “Где
ты?” крикнул
он, но
единственным
ответом был
ужасающий
визг, который,
казалось,
доносился
сразу со всех
сторон.
“Разве
никто не
слышит этого?”
удивился
Торин. Он
позвал на
помощь, но
никто не
ответил. Ни
одно свеча не
горела в
темных окнах
домов. Ни одна
дверь не
открылась,
чтобы
выпустить из
домов
спешащих на
помощь
крестьян.
Здесь только
Торин, ночь, и
продолжающийся
смех гарпии.
Выставив
перед собой
меч, Торин
ворвался в
ближайший
дом. “Поднимайся!”
приказал он,
толкнув
сапогом
спящего
человека,
укрытого
одеялом. “Что
с тобой,
Оргелс?”
Торин
закричал,
отбросив в
сторону
одеяло – и
открыв
наполовину
съеденное
тело Оргела,
напоминающее
сгнившую
тушу оленя
после того,
как трупоеды
попировали
на нем.
Торин
перебегал из
дома в дом,
обнаруживая
все ту же
кошмарную
сцену в
спальне. Все
жители
деревни были
мертвы, а их
тела были
съедены, так
же, как и тела
людей в
гнездах
гарпий. Людей, которых
он
не
смог
спасти.
Он
уже почти мог
определить
источник
кудахтанья;
звук был
таким
громким, как
будто бы
гарпия
находилась
прямо над ним.
Он
повернулся в
одну сторону,
потом в
другую,
надеясь
заметить
тварь раньше,
чем она
обрушится на
него и вонзит
свои острые
когти. Его
клинок
сверкал в
лунном свете
и то, что он
видел,
леденило его
кровь. Гной на
его мече
содрогался
при каждом
кудахтанье,
как будто бы
именно кровь
была
источником
шума.
“Что
здесь
происходит?”
закричал
Торин, когда
гной начал
двигаться. Он
скользнул по
клинку вниз,
переполз
через
крестовину и
приблизился
к его рукам.
Когда он
коснулся
плоти, то
сожрал кожу и
начал
разъедать
кость. Он
закричал
вновь, когда
гной начал
подниматься
вверх по
рукам, но его
крик был
заглушен
песней
гарпии. Он
чувствовал,
как её кровь
прожигает
его тело, и
знал, что
вновь
проиграл.
С
этой мыслью,
бившейся у
него в голове,
Торин сидел
на постели. Он
только
задремал, но
ужас вновь
обрушился на
него. Тем не
менее, он
чувствовал и
печаль, к
которой
добавилось
ощущение
собственной
слабости и
неумелости.
Он поднял
руки, чтобы
убедиться в
том, что они
все еще целые
и здоровые. И
тогда, новый
стон
вырвался у
него из груди
– он видел
собственные
кости, через
дыры в плоти!
Торин
сидел на
постели,
наконец-то
полностью
выйдя из-под
власти
кошмара. Его руки
были
чисты, а
его
тело
покрывал
пот, подобно
второй
коже.